Ар деко. Последний краснодеревщик Франции

Ольга Боброва

Так называли дизайнера мебели в стиле ар деко Жака-Эмиля Рульманна. Хотя он, строго говоря, только создавал эскизы и следил за их исполнением…

Ярчайший представитель ар деко был самоучкой, не получившим какого-либо художественного образования. Но родители – выходцы из Эльзаса – занимались в Париже росписью интерьеров. Старший Рульманн владел небольшой малярной и зеркальной мастерской, где производились еще и обои. Естественно, сын помогал ему во всем, на практике осваивая мастерство оформителя. Становлению его как дизайнера  способствовало и общение с художниками, модельерами, архитекторами, приходившими в мастерскую. Он много рисовал, создавая причудливые орнаменты и узоры, а также эскизы будущей мебели. Вообще его творчество долгое время существовало лишь на бумаге. Он искал идеальные формы. Одно время для его предметов были характерны особый шик, масса деталей и обилие вычурных украшений – явное влияние ар нуво. Но постепенно линии словно успокаиваются, а творения дизайнера достигают совершенной простоты и элегантности…

После кончины отца в 1907 году 28-летний Жак-Эмиль унаследовал семейный бизнес. И довольно быстро превратил предприятие в настоящий центр современного дизайна. В то время во Франции было множество ателье по производству изящной мебели. Мастера использовали наследие краснодеревщиков XVIII века. Французское мебельное искусство и интерьеры той эпохи служили источником вдохновения и для Жака-Эмиля. В 1910 году, после женитьбы, он спроектировал мебель для своего нового дома. Это был первый опыт в области мебельного дизайна. Затем последовали другие проекты. Все они отличались утонченной простотой.

Впервые Рульманн продемонстрировал свои работы на Осеннем салоне  художников-декораторов 1911 года в Париже. Это были… ковры. Стиль новичка – смелый и свежий – обратил на себя внимание. Но настоящее признание пришло к нему после дебюта в качестве мебельщика. На Осеннем салоне 1913 года Жак-Эмиль продемонстрировал мебель, созданную самыми искусными мастерами из экзотических пород дерева. В качестве украшения он выбрал слоновую кость. Превосходная работа, дорогие материалы и изящество стиля –  Париж был покорен.

…Заказы следовали один за другим. Несмотря на начавшуюся Первую мировую войну, он продолжал создавать свои шедевры, которые позже назвали «энциклопедией стиля ар деко в миниатюре». В 1919 году Рульманн вместе с партнером – Пьером Лораном – создал компанию Ruhlmann et Laurent, которая занималась дизайном интерьеров и одновременно выпускала авторскую мебель, обои и светильники. Больше всего ему нравилось работать с редкими дорогими материалами. Это были черепаховый панцирь и слоновая кость, лазурит и шагреневая кожа, перламутр и шкурки ящериц, акулья кожа… Одновременно Жак-Эмиль экспериментировал с инкрустацией – ввел в качестве отделки мебели хромированный металл и серебро. А кроме того, «обул» кресла, нарядив их ножки в металлические «башмаки».

Он принимал участие во многих крупнейших международных выставках и конкурсах. Оформлял министерские кабинеты и кафе, работал над убранством Елисейского дворца. Он делал мебель для барона Генри Ротшильда, великого кутюрье Жака Дусе и индийских махараджей, трудился над созданием интерьеров легендарной «Нормандии»… Поистине мировую славу Жак-Эмиль снискал после знаменитой парижской выставки 1925 года, для которой он создал «Павильон коллекционера». Изделия Рульманна – это чистота и стройность, округлые очертания и изысканные формы в сочетании с ценнейшими породами дерева и драгоценной инкрустацией. Достаточно назвать одно из украшений этого павильона – комод Lassale, инкрустированный диагональными панелями слоновой кости.

Вообще павильон Рульманна – не просто демонстрация его идей. Это своего рода декларация мастера, словно провозгласившего нацеленность своей деятельности на элиту. Кстати, Жак-Эмиль выразил это и просто словами: «Мне очень приятно работать с такой клиентурой, как художники, интеллектуалы и ценители прекрасного, но они имеют скромный достаток и не в состоянии заплатить за все исследования, эксперименты, испытания, необходимые для создания нового в дизайне. Только очень богатые могут заплатить за что-то новое, и только они могут сделать это новое модным. Мода не имеет места среди простых людей. Наряду с удовлетворением потребности в переменах, реальная цель моды в демонстрации богатства». Кроме того, он заявил: «Хотите вы этого или нет, стиль – это просто увлечение, мода. И мода не имеет скромных предпосылок… Она не приходит снизу, и создавать ее дорого. Нет смысла начинать с дешевой мебели, потому что победителем рынка оказывается предмет роскоши».

К 1927 году Рульманн уже владел двумя магазина, а его идеи воплощали в жизнь 27 мастеров-краснодеревщиков, четыре отделочника, десятки драпировщиков и 25 рисовальщиков. Он очень бережно и осторожно работал с деревом, внимательно следил за тем, чтобы текстура древесины не соперничала с формой мебели, а лишь служила фоном, одновременно мягким и контрастным. Это позволяло облицовочным материалам поддерживать дизайн деталей, а не конкурировать с ними. Рульманн считал, что одно из главных украшений предмета мебели – в самой текстуре дерева и комбинации пород. С удовольствием он работал с эбеновым (черным) деревом. Этим предпочтением оно обязано своему блеску и тонкой, почти незаметной структуре, что делало его идеальным материалом для создания темных, гладких поверхностей, которые можно было отполировать до блеска. Во время работы Жак-Эмиль не хотел признавать, что какую-либо деталь конструкции трудно или вообще нельзя сделать. Он заставлял выполнять ее снова и снова, пока она не достигала своего абсолюта. Тогда следовало восклицание: «Не трогайте ничего, она совершенна». Понятно, что для мастеров музыкой звучали эти слова, они ждали их как манну небесную.

Рульманн был выдающимся мастером по созданию ансамблей. Он отвечал за все декоративное убранство, включая окна, пол, покрытия стен, мебель, осветительные приборы и отделку. Например, он создал единый интерьер из 9 предметов для одной американской семьи. Особенно интересен «Египетский» секретер из этого ансамбля. Снаружи была использована древесина макассара с эффектной полосатой текстурой, лак, слоновая кость и посеребренная бронза. Многочисленные ящики и отделения внутри покрыты светлой кожей, ручки – из слоновой кости.

К концу 1920 годов Рульманн эволюционизировал, стал создавать более простые и массивые предметы. Например, письменный стол Tardieu с его полукруглой черной лаковой столешницей и массивными тумбами (1929) – явное движение в сторону модернизма. Этот стол был показан на Салоне художников-декораторов и приобретен председателем совета министров Андре Тардье (отсюда и название предмета). Такой же стол, дополненный креслом, лампой и корзиной для бумаг Рульманн повторил для своего офиса, а также махараджи Индаура. Для последнего было создано и чудо тогдашнего интерьера – шезлонг «Махараджа», который называли еще шезлонгом «на лыжах». Он был снабжен механизмом, позволяющим регулировать положение спинки, а также включать подогрев подставки для ступней в виде цилиндра. Ножки этого шезлонга на самом деле очень напоминали лыжи. Сей шедевр мог бы стать образцом функционализма, не будь он выполнен из драгоценного дерева и бронзы.

Изделия от Рульманна были очень дороги. Но он сетовал: «Себестоимость каждого производимого мною предмета мебели в среднем на 20 или 25 процентов больше продаваемой цены. За последний год (1923-й) я потерял 300000 франков чистыми. Занимаюсь убыточным производством лишь потому, что я до сих пор верю в будущее, когда создам новый бизнес с гарантированным доходом, который возместит мне все убытки и вознесет до небес». До небес его вознесли потомки: в 2009 году газета New York Times назвала его «величайшим творцом эпохи ар деко». А на престижных аукционах за лоты «от Рульманна» теперь платят миллионы…