Ар деко: египтомания

Наталья Воронова

Этот стиль несет на себе достаточно много отпечатков. В нем отметились как ар нуво, кубизм, Баухаус, так и искусство древних цивилизаций. Наиболее заметный след оставил Египет.

4 ноября 1922 года археолог Говард Картер открыл первую каменную ступень, которая вела вниз к не тронутой ворами гробнице мальчика-фараона Тутанхамона, правившего всего восемь лет и умершего в 1323 году до нашей эры. Через три недели в присутствии спонсора экспедиции, лорда Карнарвона, Картер сделал небольшой взлом в верхнем левом углу запечатанного дверного проема, который вел в гробницу, и впервые увидел мерцание «чудесных вещей», сваленных внутри. Он обнаружил «везде блеск золота».

И началось представление этих «чудесных вещей» публике: газеты и журналы той поры пестрели многочисленными фотографиями находок. Это привело к тому, что в Европе, а чуть позже в США случилось самое настоящее помешательство – «Тутмания», которую с легкой руки журналистов Daily Exspress уже осенью 1922-го года стали называть Tutankamen Ltd.

Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что увлечение искусством праматери цивилизации началось не в 1920-е. Еще  император Адриан в римской вилле Тиволи организовал египетские залы с фресками, на которых были изображены нильские пейзажи.

А Наполеон, предприняв в период Консульства в 1799 году Египетскую кампанию, заставил Европу обратить свой искушенный взор на страну фараонов. Способствовал этому и Доминик Виван, известный как барон Денон. Гравер, волею судьбы и будущего императора Франции стал египтологом, а затем основателем и первым директором Лувра. Своими записями и набросками, вошедшими в альбом «Путешествия по Нижнему и Верхнему Египту» (1802 г.), он свел с ума и без того избалованную роскошью  публику. Именно Виван, как утверждают эксперты, наполнил французский имперский стиль (ампир) древнеегипетскими мотивами, которые нашли отражение в декоре мебели Жоржа Жакоба и севрского фарфора, в бронзовых изделиях мастерской Пьера-Филиппа Томира и убранстве  архитектурных проектов Шарля Персье и Пьера Фонтена. Тогда впервые Европу захлестнула египтомания. В страну пирамид потянулись экспедиции ученых и любителей приключений, а в Европу шли и шли караваны судов с экзотикой. В ХIХ веке обелиски, пирамиды, сфинксы и прочие фантастические объекты стали обживать  Рим, Париж и Санкт-Петербург.

В начале ХХ века внимание к Египту в Европе немного остыло. Однако дягилевские сезоны в Париже, несравненная Анна Павлова в балете «Египетские ночи», поставленном Михаилом Фокиным, покорили публику и невольно подогрели интерес к пирамидам. Да еще немцы нашли статую загадочной и полной достоинства Нефертити – совсем в духе зарождающегося нового стиля… Именно в это время модерн шагнул в сторону art deco. И примеров тому можно найти множество. В том числе и в России.

Один из них – «Египетский зал», созданный русским архитектором Федором Шехтелем в особняке для приемов и торжеств Петра Смирнова. Это был главный из восьми залов, предназначенный для танцев и приемов. Цветовая гамма – египетская: бежево-золотистая. Шехтель разместил в зале две стилизованные колонны, а в основание каждой из них поставил сфинкса. Широкие окна (точнее, часть их) заключены в рамы в виде порталов, в верхней части которых изображен крылатый солнечный диск. Центральная часть – купольный свод, украшенный плафоном, выполненным в виде символического изображения Ра – бога солнца Древнего Египта. По стенам на «козырьках» архитектор разместил рельеф, представляющий собой группу узких симметричных полос (мотив папируса), а пространство между ними украсил иероглифами.

Америка в лице Голливуда начала отдавать дань египтомании чуть раньше Европы. Пример – немой фильм «Нетерпимость», созданный в 1916 году, в котором актриса Сина Оуэн впервые явила себя миру в облике египтянки. Затем была Теда Бара, которая объединила египтянку с вампирессой. Кстати, ее имя, прочитанное справа налево по-английски, вселяло мистический трепет, потому что звучало устрашающе: «Арабская смерть»… Плюс рассказы прессы о том, что, дескать, родилась эта актриса в египетской пирамиде, вскормлена была коброй, тайно обвенчана с Большим сфинксом в Гизе… Иными словами, декадентский модерн в начале ХХ века упивался восточной чувственностью, роковыми женщинами и мистическими страшилками…

Но вернемся к открытию Говарда Картера. Профессор Джеймс Стивенс Керл отмечал: «Меблировка и другое содержимое мавзолея фараона были такого превосходного дизайна и качества, что они стали моделями практически за сутки». Пьер Картье предрекал, что открытие гробницы повлечет за собой стремительные изменения в моде и в ювелирной индустрии. Великий Мсье оказался прав. И одним из первых подтвердил верность сказанного: пожалуй, самой эффектной его работой в период «Тутмании» были часы в форме ворот египетского храма.

Пришла мода на платья с низкой талией, на египетские комбинации цветов – синий с золотом, а также на стрижки, похожие на парики, которые носили египтяне. Востребованы были перчатки, сандалии и ткани в стиле Тутанхамона. Были созданы духи Secret de Sphinx, а танцовщицы известного парижского кабаре Folies Bergere появились в страусовых перьях в египетском стиле. Что касается украшений, то особенно популярными были браслеты и ожерелья, особенно ускх – большое ожерелье из нескольких рядов бус. Зачастую этот своеобразный символ солнца был настолько широким, что целиком закрывал плечи и верхнюю часть груди. Чрезвычайно популярны были кольцевидные серьги с подвесками или без них. В это время Жан Дюнан разработал лакированные украшения, ожерелья с ярко раскрашенными геометрическими орнаментами. Ювелиры Van Cleef&Arpeels делали броши и браслеты с анубисами (божество с телом человека и головой собаки, проводник в царство мертвых), стервятниками и бабуинами.

Итак, мода отреагировала на открытие гробницы практически мгновенно. Архитектура, интерьер и мебель откликнулись позднее. Но тоже очень ярко: кресла встали на львиные лапы, сами цари зверей зашагали по подлокотникам или улеглись на них, столешницы геридонов, сервизы и даже конфорки самоваров и бульеток (небольшой металлический чайник на спиртовой горелке) украсились сфинксами в клафтах (так назывался головной платок древних египтян) с загадочно-строгим выражением женских лиц. В топе были прямые линии, окружности, треугольники, прямоугольники, зигзаги. Такие орнаменты стали украшать мебель, стены, коврики и аксессуары. Один из самых популярных узоров того времени – египетский полукруг, символизирующий восходящее солнце.

Характеризуя египетский стиль, историк архитектуры Огюст Шуази писал: «Ни одно искусство не создавало столь простыми средствами такого впечатления подавляющей грандиозности». Чувство устойчивости, долговечности достигалось умелым использованием масштабности: на фоне массива стены цветом и светотенью выделялись немногие мелкие детали. Это перенял ар деко – достаточно вспомнить архитектурные шедевры, созданные зодчими Европы и Америки. Например, лондонские кинотеатры были построены с фасадами храмов, колоннами, с верхушками в форме лотосов или другими египетскими декоративными элементами.

Ар деко с удовольствием взял у Египта и умение поражать воображение роскошным убранством. Пример – небоскреб Chrysler Building в Нью-Йорке, спроектированный Уильямом ван Алленом. Венчающая небоскреб башня украшена  арочными уступами и треугольными окнами, расположенными в виде солнечных лучей. Украшения наружной стороны из сверкающего металла включают не только переплетения «рогожкой» на высоту целого этажа, но и огромных горгулий по краям крыши. Деревянная облицовка дверей лифта в вестибюле небоскреба создана по мотивам египетских папирусов.

В 12-томной Encyclopédie des arts décoratifs et industriels modernes, выпуск которой был приурочен к Парижской выставке 1925 года, о влиянии Древнего Египта на современный дизайн было упомянуто вскользь. Организаторы экспозиции и парижские кутюрье словно специально не замечали отражения древнего искусства страны фараонов и пирамид на дизайне мебели и интерьеров, представленных на выставке. А вот главные декораторы трансатлантического лайнера «Нормандия», спущенного на воду в 1932 году, отделали каюты первого класса огромными позолоченными панелями, покрытыми барельефами в египетском стиле. Их автор – Жан Дюнан – признавал, что эти панели предназначены для того, чтобы подчеркнуть богатство и высокое положение состоятельных путешественников. Позже эксперты назвали этот лайнер «плавучей выставкой» с главным грузом –  art deco.

Писатели Роберт Ранке Грейвс и Алан Ходж удивлялись, почему интересные открытия, сделанные одновременно в Месопотамии, не привлекли публичное внимание столь же сильно, как гробница мальчика-фараона. И сами отвечали на свой вопрос: пасынок фараона-революционера Аменхотепа IV (позднее Эхнатона) воплощал дух модернизма, а месопотамцы были скучны. И конечно, одной из главных причин повышенного интереса, по их мнению, был все тот же блеск золота, который так понравился ар деко.