Мост Helix в Сингапуре. Architecture & Architechs 61.
Йонас Малинаускас
Стиль хай-тек, также известный под названием «структурный экспрессионизм», возник на рубеже 1970-х в процессе широкого внедрения высоких технологий в строительную индустрию. Он послужил своеобразным мостом между поздним модернизмом и постмодернизмом, с которым впоследствии вступил в тесное соприкосновение.
Непосредственным толчком к возникновению этого стиля принято считать высадку экипажа космического корабля «Апполон 11» на поверхность Луны (1969 г.) – событие, по сей день являющееся одним из самых ярких технических достижений Человечества. Следует заметить, что, как и многие стилистические течения конца ХХ – начала ХХI веков хай-тек никогда не претендовал на роль всеобъемлющего, «тотального» художественного стиля, коим в свое время являлись, например, готика или ар деко. Наиболее ярко он проявился в архитектуре, дизайне интерьеров и мебели, а в графическом дизайне, прикладном и изобразительном искусстве оказался практически невостребованным. Однако через несколько лет, после всеобщего ажиотажа, этот стиль отнюдь не стал достоянием истории – его идеологию отчасти перенял нео-футуризм, а некоторые творческие приемы легли в основу современного стиля жилых и общественных интерьеров.
Как и активно проявлявшийся ранее в европейской архитектуре брутализм, хай-тек стремился раскрыть и отобразить структурную сущность жилых и общественных зданий в их интерьере и экстерьере, визуально подчеркнуть значение стальных и бетонных несущих конструкций. Зачастую это приводило к их противопоставлению плоскостям стен и даже выставлению напоказ, как это было сделано в проекте Центра Жоржа Помпиду в Париже (1971-77 гг.), ставшем идеологическим манифестом нового стиля. Поначалу совместное творение итальянца Ренцо Пьяно и англичанина Ричарда Роджерса повергло парижан в глубокий шок, не случавшийся со времен сооружения Эйфелевой башни. На месте нескольких исторических кварталов возникло исполинское нагромождение разноцветных труб, стальных конструкций и тросовых растяжек, имевшее мало общего с традиционной архитектурой. Однако эксплуатация здания вскоре подтвердила обоснованность планировочного решения: вынос наружу всех коммуникаций и несущих конструкций расчистил внутреннее пространство здания и создал почти идеальные условия для создания масштабных экспозиций и инсталляций. Подобное подчеркивание несущих конструкций Ричард Роджерс практиковал и в дальнейшем, в частности, при возведении нового терминала мадридского аэропорта Барахас (1997-2006 гг.). Проект был удостоен престижной премии Королевского института британских архитекторов RIBA в 2006 г. Правда, стальные колонны на этот раз были оставлены внутри здания, зато были выкрашены в ярко-желтый цвет и составили разительный контраст с волнами деревянного перекрытия. Одно из новейших проектов бюро, ныне именуемого Rogers Stirk Harbour + Partners, – небоскреб Leadenhall в Лондоне, строительство которого планируется завершить в этом году. Из-за своеобразной структуры стального каркаса жители города окрестили здание «Теркой для сыра».
В другом хрестоматийном проекте – штаб-квартире банка HSBC в Гонконге – архитектор Норман Фостер (впоследствии за свое творчество возведенный в рыцари Ее Величества) не только вынес наружу мощную несущую конструкцию, но и визуально подчеркнул сборную железобетонную структуру здания. При этом были внедрены и новые технические решения, в частности подвижная система крупноформатных горизонтальных зеркал, предназначенных для натурального освещения внутреннего пространства.
В дальнейшем, по мере распространения стиля, выставление напоказ конструкций и коммуникаций приняло тотальный характер, что дало повод историку архитектуры Р. Банхейму окрестить здания в стиле хай-тек «обслуживаемыми сараями», однако после тяжеловесного брутализма это способствовало визуальному облегчению и облагораживанию структуры строений. Поначалу речь шла в основном о стали и железобетоне, но после новаторских работ ирландца Питера Райса, прозванного современниками «Джеймсом Джойсом структурной инженерии», широкое признание получило стекло, в том числе безрамные свободнонесущие конструкции. Самым известным проектом Питера Райса следует назвать «Стеклянную пирамиду» Лувра (арх. И. М. Пей, 1985 г.). Сплошные стеклянные фасады, опирающиеся на легкие металлоконструкции, завоевали весь мир; например, в Вильнюсе они были применены при строительстве комплекса зданий Swedbank (арх. А. Амбрасас, 2008 г.). Такие же конструкции и материалы с определенным успехом применялись и в частной архитектуре, в основном при оборудовании пентхаузов и лофтов.
Именно лофты, зачастую оборудуемые в старых промышленных зданиях, стали наиболее благоприятной почвой для внедрения хай-тека в дизайн интерьера. Важные формообразующие элементы этого стиля – структурные детали, фрагменты коммуникаций и оборудования – как правило, имелись в избытке, требовалось только решить, что сохранять, а что сносить и выбрасывать. Начиная со ставших хрестоматийными работ Майкла Хопкинса середины 1980-х, дизайнеры быстро выработали особый «лофтовый» стиль, процветающий и поныне. Он подразумевает, во-первых, наличие больших общих пространств (100 кв. м и более) со свободной планировкой и большой высотой потолков, позволяющей оборудование дополнительного уровня/этажа. Во-вторых, должны быть открыты и подчеркнуты несущие конструкции, опоры, колонны и прочие структурные элементы. В-третьих, определенная часть бытовых коммуникаций (вентиляционные каналы, водопроводные трубы, электропровода и т. д.) должна быть проложена, что называется, открыто. В-четвертых, по возможности необходимо сохранить и выявить натуральные составляющие стен и потолка. Это кирпичная кладка, монолитный бетон, гофрированная жесть, деревянные брусья. В-пятых, некоторые важные элементы мебели и оборудования – лестницы, светильники, стеллажи, столы, вешалки – должны быть взяты из производственной среды или, по крайней мере, изготовлены из соответствующих материалов. Перечислять особенности дизайна можно долго, но из вышесказанного уже достаточно доказательств, что именно хай-тек наиболее подходит для оборудования лофтов.
Но следует заметить, что только лофтами дело не ограничивается. Поскольку в современном интерьере допускается различная стилистика оформления отдельных помещений и функциональных зон, некоторые из них особенно благосклонны к визуальному отображению высоких технологий. В первую очередь это относится к домашнему офису, кухне, а в последнее время – и к ванной комнате.
Еще в период формирования хай-тека под воздействием свежих архитектурных идей в офисах начали появляться новые структуры и материалы – например, легкие металлические конструкции и стеклянные плоскости рабочих столов, делающие их почти невидимыми. Предполагалось также отсутствие корпусной мебели для многочисленных папок с документами в связи с переходом на цифровые способы хранения информации. Характерным примером такого стиля может служить серия офисной мебели Nomos, спроектированной сэром Норманом Фостером для одной из английских компаний. Ее металлическая часть отличается филигранной тонкостью литых деталей и впечатляющим качеством сборки, а эстетический эффект усиливается декоративным контрастом стекла и хромированной стали. И через 3 десятилетия эта серия ничуть не устарела, поскольку предъявляемые к ней требования актуальны и для традиционного, и для домашнего офиса: легкость конструкций, обеспечивающая визуальную экономию пространства, удобство разводки проводов и подключения оборудования, прозрачность столешниц, постоянно призывающая к порядку.
Популярность стиля хай-тек на кухне объясняется стремлением некоторых потребителей заняться кулинарией «по-настоящему» или, по крайней мере, создать такой образ в глазах друзей и знакомых. Поэтому у них на кухне зачастую появляется оборудование и мебель почти профессионального вида, например, краны мойки высокого давления от фирмы Franke. Рабочие поверхности, как правило, выполняются из нержавеющей стали, под них подстраиваются фасады встроенной бытовой техники. Полки зачастую делаются открытыми, инструменты хозяева не прячут, а развешивают на видном месте, чтобы те были всегда под рукой и производили должное впечатление. Диаметр вытяжки (также, естественно, из нержавеющей стали), подбирается так, чтобы в случае необходимости сдуть с плиты кастрюли вместе с пригоревшим содержимым… Если говорить серьезно, «тотальная» хай-техническая кухня с обилием стекла и металла зачастую напоминает операционную, однако поддержание должной стерильности требует не меньше сил и средств, чем само приготовление пищи. Поэтому на кухне дизайнеры, как правило, предпочитают смешивать хай-тек с элементами других стилей.
Хрома и никеля в ванной комнате всегда хватало с избытком, однако высокотехничный стиль предусматривает и применение стекла наравне с керамикой в раковинах, столешницах и корпусной мебели, а также использование открытых водопроводных узлов и сточных труб. Для перегородок и душевых кабин широко используется безрамное стекло и открытые подвесные системы, и только унитазы пока обходятся без излишней прозрачности. В последнее время со стеклом и зеркалами успешно конкурирует пластмасса – например, в совместном швейцаро-итальянском проекте Kartell by Laufen значительная часть корпусной мебели выполнена из прочного поликарбоната.
1. Кухня Skyline Lab. Snaidero. 2. Кухня Sheer. Gatto Cucine.
Бесспорно, основными носителями хай-тека в жилых интерьерах были и остаются различные виды оборудования и мебели. B отличие от других стилистических направлений, лагерь поборников высоких технологий можно условно разделить на 3 группы. Первую составляют старые (б/у) или отреставрированные промышленные объекты, используемые по прямому назначению – например, цеховые светильники, потолочные вентиляторы или промышленные холодильники. Как правило, их масштаб не соответствует скромным бытовым потребностям, однако большой объем лофтов, например, позволяет применять для общего освещения и разграничения пространства потолочные светильники огромных размеров.
Во вторую группу входят объекты и инструменты, используемые не по прямому, привычному назначению. Например, одним из ярких объектов раннего хай-тека стал шкаф Robostacker, смонтированный из нескольких баков от центрифуг стиральных машин. Цилиндрическая форма, блеск и активная фактура хромированной поверхности делали шкаф оригинальным акцентом интерьера. Отдельную группу здесь составляют объекты, собранные по принципу Ready Made из, казалось бы, трудносовместимых, но уже готовых вещей и элементов. Великим мастером таких поделок был знаменитый итальянский дизайнер Ахилл Кастильони, создавший свой легендарный стул Mezzadro из стальной полосы, черенка лопаты и жестяного сиденья от сельскохозяйственной сеялки. Торшер Arco состоял из изогнутого шеста, закрепленного в глыбе мрамора, а лампа Тото – из автомобильной фары, надетой на рыболовную удочку. Все эти вещи, созданные за 20 лет до появления термина high-tech, тем не менее, стали его классикой. Можно с уверенностью утверждать, что большинство уникальных объектов данного стиля в последние годы было создано именно в этой категории.
И, наконец, третья группа – это объекты, созданные заново с использованием характерных для хай-тека приемов и материалов. К последним в первую очередь следует отнести полированный металл, в том числе литой и штампованный алюминий, придающий изделиям сугубо технический вид. Первые попытки изготовления алюминиевой мебели были предприняты еще в 1930-х (известный стул Ганса Корея Landi, предназначенный к использованию на дирижаблях), но, увы, листовой металл не обладал достаточной прочностью. После войны была освоена техника прецизионного литья, позволявшая создавать из алюминия изящные и прочные детали, в частности, крестовины, спинки и поручни конторских стульев. Первая модель такого стула была создана американцем Чарльзом Имсом в 1958 году, а через 10 лет, в период расцвета хай-тека, офисные стулья на алюминиевых основах превратились в настоящие Sitzmaschine со множеством регулировок, способствующих улучшению эргономики и качества труда. Позднее видный представитель современного техно-минимализма, немецкий дизайнер Константин Грчик использовал алюминиевое литье для формирования сидений серии стульев Chair One, а для контраста применил в нескольких моделях основания из цельного железобетона – так сказать, надежно, дешево и сердито…
Не менее известны и почитаемы работы израильского дизайнера Рона Арада, например кресло Well tempered chair, выполненное из листовой нержавеющей стали. Правда, назвать его серийным изделием затруднительно: как и другие проекты данного автора, кресло изготовляется вручную и мелкими сериями. Однако при оценке с позиций «материаловедения» оно, безусловно, попадает в ряды классики жанра. Чего, правда, нельзя сказать о многочисленных копиях и вариациях, производимых в странах третьего мира. Весьма посредственное качество исполнения позволяет отнести их скорее к этнографическому, чем к высокотехнологическому стилю.
Перечень известных авторов и уникальных изделий можно было бы продолжить, но и без того ясно, что хай-тек – это не пройденный этап истории дизайна, а живой, постоянно развивающийся стиль, который вносит свои неповторимые нотки в формирование жилой среды.
