Функциональная Америка

Aleksandrs Karandiševs

Хотя обычно становление функционализма связывают с европейской школой дизайна 20-х годов XX века, основной принцип этого движения задолго до того сформулировал американец Луи Салливан. Его знаменитая фраза “форма следует за функцией” целые десятилетия направляла развитие архитектуры и дизайна в США и Европе.

Замки на вывоз

Bо второй половине XIX века архитектуру США было весьма затруднительно назвать оригинальной. Большинство специалистов занимались перенесением на американскую почву традиционных европейских стилей, зачастую в несуразно смешанном виде. Американские миллионеры, жаждущие припасть к истокам культуры, выкладывали баснословные суммы, чтобы обзавестись настоящими средневековыми замками. Целые комплексы зданий в Европе разбирались по камешкам и после перевозки через Атлантику собирались по подробным чертежам.

В те годы безыдейность захватила не только архитекторов-практиков, но и художественные школы, где обучались будущие представители этой профессии. С упадническими настроениями столкнулся и Луи Салливан, когда поступил учиться в знаменитую Ecole des Beaux Arts – парижскую Школу изящных искусств. До того он уже успел поработать под началом архитекторов Фрэнка Фернеса и Уильяма Лебарона Дженни. Последний оказал колоссальное влияние на дальнейшее развитие методов строительства: именно Дженни стал автором проекта первого высотного здания с металлическим каркасом в Чикаго.

Невольный отец функционализма

Многоэтажные дома начали возникать в Чикаго сразу после Большого пожара 1871 года. Поначалу все они имели одну общую проблему – излишнюю массивность. Дело в том, что их возводили на общем фундаменте, а для прочности высотной конструкции приходилось делать очень мощные кирпичные стены – их толщина порой доходила до 3,5 м. В результате здания выглядели довольно громоздко, а внутри было темновато.

Салливан, пользуясь новейшими достижениямит научно-технического прогресса, а именно высокопрочной сталью, очень изящно решил проблему высотного строительства. Благодаря стальным опорам он сумел значительно увеличить этажность, уменьшить площадь стен и обеспечить хорошее освещение. В последствии архитектор сформулировал основные принципы строительства небоскребов, нашедшие полное воплощение в первом таком здании в современном понимании – Уэйнрайт-билдинг (1890-1891) в Сент-Луисе. Примерно тогда же появилась и знаменитая салливановская максима – „форма следует за функцией“, которую затем подхватили его коллеги по другую сторону Атлантики. Увы, формула, ставшая главным принципом функционализма, была воспринята многими слишком буквально – ведь легендарный американец имел в виду не жесткую привязку эстетических решений к предназначению здания или помещения, а общую целесообразность конструкции.

Своим путем

Несмотря на то, что Салливан стал крестным отцом нового направления в архитектуре, в США в отличие от Европы, где из-за своей широкой распространенности новый стиль получил название „интернациональный“, школа приверженцев функционализма в чистом в виде так и не сложилась. Точнее, школы возникали (самая знаменитая – чикагская во главе с самим Салливаном и его учеником Фрэнком Ллойдом Райтом), но в отличие от немецкого Bauhaus, голландской группы De Stijl, французов во главе с Ле Корбюзье они довольно быстро отказались от чрезмерной жесткости функциональной архитектуры.

На творчество Фрэнка Ллойда Райта оказали влияние не только американская сельская архитектура, но и традиционное японское зодчество, которое он лично изучал во время поездки в страну Восходящего Солнца. Посему так называемые „Домa прерий“, в первую очередь „Дом Роби“, „Дом Уиллитса“ и „Талиесин I“ известны не только одноэтажной структурой и продуманной планировкой, но и развитыми горизонталями крыш и террас, а также угловатым ритмом кирпичных и деревянных элементов. В каждом проекте Райт сознательно уходил от универсальных решений, стремясь каждую свою работу „привязать“ к конкретной местности и даже к конкретным людям, которым предстояло пользоваться построенным им зданием. Кроме того, архитектор тщательно прорабатывал отдельные детали, в том числе и мебель, придавая им индивидуальные черты и тем самым игнорируя требования „классического“ функционализма. Шедевром такой стилистики, бесспорно, является „Дом над водопадом“, построенный несколько позже. Раннее творчество Фрэнка Ллойда Райта, кстати, оказало большое влияние на европейских модернистов.

От универсальности к экспрессии

Другой замечательный представитель американской архитектуры – Ээро Сааринен, как и Райт, поначалу подвергся влиянию функционализма, причем в самом традиционном, европейском понимании этого стиля. В 30-х годах Ээро несколько лет провел в Европе и вернулся оттуда безусловным поклонником „обычного“ функционализма. Очевидно, под влиянием идей „интернационального стиля“ первые самостоятельные работы Сааринена-младшего отличает механистическая сверхточность. Впрочем, будучи горячим поклонником скульптуры, он и в тот период не скрывал пристрастия к выверенным кривым, закругленным линиям, которые сыграли большую роль в спроектированных им мемориале Джефферсона, техническом центре General Motors и других знаковых работах мастера. Тем не менее он со временем ушел далеко в сторону от рационального стиля, отдав предпочтение романтической экспрессии.

Функция как двигатель дизайна

Другая область, где идеи первичности функции нашли яркое воплощение – это дизайн, расцветший в начале ХХ века в США пышным цветом. Именно здесь он впервые превратился в самостоятельную профессию, разросшуюся затем до масштабов целой индустрии.

Толчком для развития этой сферы послужили последствия Великой депрессии 1929 – 1932 годов. Многие дизайнеры, задействованные ранее в театре или рекламном бизнесе, были привлечены на производство, чтобы создавать изящные, жизнеспособные и практичные изделия для возрождающегося рынка. Они принесли промышленный дизайн в каждый дом, применяя новые эстетические принципы к бытовой технике, мебели и даже архитектуре. Уолтер Дорвин Тиг начинал как графический дизайнер, однако, уже в 1920-х годах использовал свои способности и в трехмерном проектировании. Oн разработал фотоаппараты для фирмы Коdak, оформление бензоколонок фирмы Texaco, дизайна интерьеров самолетов и универсальных магазинов, бытовых приборов и мебели. Раймонд Лови, француз, эмигрировавший в Америку, стал известным после редизайна копировального аппарата Gestetner и проектирования холодильника Coldspot для фирмы Sears. Кроме того, он создавал динамичные дизайны локомотивов и речных катеров, а также интерьеры выставочных павильонов. Генри Дрейфус первоначально специализировавшийся на театральном искусстве, в 1937 году сделал редизайн телефона Bell, снабдив его невысоким корпусом из пластмассы и объединив микрофон и динамик в одну деталь – телефонную трубку. Футурист Норман Бел Геддес, создавший знаменитую экспозицию Futurama, иммигрант из Австрии Пол Теодор Франкль, проектировавший мебель по образу и подобию небоскребов – все они до сих пор считаются классиками жанра, и их работы вдохновляют все новые и новые поколения дизайнеров.

Полет утюга

Под воздействием достижений науки и технологии, в том числе бурного развития авиации, в американском дизайне широкое распространение получил Streamline – аэродинамический стиль. В плавные, обтекаемые формы облекались не только скоростные автомобили, локомотивы и яхты, но и предметы, „к тому не предназначенные“ – светильники, бытовые электроприборы, предметы кухонной утвари. Поскольку в большинстве случаев связь между формой и функцией была условной или вовсе отсутствовала, критики дизайна единогласно отрицали их причастность к функционализму, относя в категорию стайлинга, то есть формальной стилизации.

Связь красоты, пользы и коммерции в дизайнерском искусстве наглядно иллюстрирует история из жизни знаменитого дизайнера мебели Гилберта Рода. В начале 30-х годов Род, чувствовавший, что новые времена требуют нового подхода к созданию предметов быта, с огромным трудом находил заказы. В этот нелегкий период он познакомился с руководством компании Henry Miller, испытывавшей проблемы из-за безуспешной конкуренции с другими производителя мебели на американском рынке. Заручившись поддержкой коммерсантов, Род начал разрабатывать радикально новые для тех лет предметы интерьера, предназначенные для небольших жилищ. При этом oн старался сделать так, чтобы одна вещь могла выполнять как минимум две функции. Так появились вполне привычные в наши дни карточный стол, превращающийся в обеденный, офисное кресло-кровать, столы с вращающимися полками, куда можно складывать книги и другие приспособления.

Что же касается „чистого“ функционализма, то в США он развился в основном благодаря эмигрировавшим в Америку светилам новой архитектуры. Переехавший из Германии Людвиг Мис ван дер Роэ возглавил Иллинойский технологический институт, Вальтер Гропиус возглавил аспирантуру по проектированию в Гарварде. Помимо преподавательской деятельности многие европейцы оставили по ту сторону океана и вполне материальное наследие – собственные дома, созданные на заказ виллы, постройки для университетов, где они обучали своих будущих последователей. И, конечно, знаменитый небоскреб MetLife, созданный Вальтером Гропиусом – одним из главных идеологов функционализма.

Круг замкнулся

Итак, на определенном этапе функционализм стал основным направлением развития американской архитектуры и дизайна. Его развитию особенно способствовал бурный подъем экономики США после Второй мировой войны. Тем не менее, уже в 50-х годах начал выявляться серьезный конфликт, который получил логическое продолжение спустя полтора десятка лет. Как и европейцы, американцы вдруг обнаружили, что универсальная архитектура их не устраивает – слишком уж она рациональна, однообразна и безлика.

В 1973 году история завершила полный круг: в Сент-Луисе – городе, где Луи Салливан создал первый „образцовый“ небоскреб – снесли целый жилой квартал, построенный в самой что ни на есть функционалистической манере. Впрочем, даже после увядания „интернациональный стиль“ оказывает огромное влияние на всю мировую архитектуру в самых разных аспектах.