Наверху, под самой крышей

Йонас Малинаускас

Слово «пентхаус» обычно ассоциируется у нас с неописуемо роскошными апартаментами и аморальным поведением свихнувшихся миллионеров. Но если отложить в сторону крамольные мысли, связанные с репутацией одноименного журнала, то выяснится, что пентхаус изначально – это верхний этаж многоэтажного здания, предназначенный для технических нужд, обслуживания лифтов, проводки коммуникаций и т. д. – то есть, попросту говоря, чердак. И только в бурно развивавшейся Америке 1920-х, где стоимость урбанизованной недвижимости росла, как на дрожжах, была начата перестройка пентхусов под престижные аппартаменты.

Рамунас Маникас и Вальдас Контримас

Калининград – отнюдь не Нью-Йорк или Чикаго, но преимущества частного жилья под самой крышей в центре города были со временем оценены и здесь, что позволило клайпедским архитекторам Рамунасу Маникасу и Вальдасу Контримасу получить крупный заказ на оформлениe интерьера верхнего этажа многоэтажного дома в центральной части города.

Прямо скажем, архитекторам очень повезло с заказчиком. Обеспеченный человек среднего возраста легко мог позволить себе загородный особняк, однако выбрал необустроенное пространство под крышей многоэтажки. Кроме того, он сознательно отказался от избыточно-декоративного «новорусского» стиля, столь усердно пропагандируемого многими российскими глянцевыми журналами, в пользу солидного европейского минимализма. Квартиру планировалось использовать не только для жилья, но и в целях репрезентации, в частности, для неформальных встреч с деловыми партнерами. Поэтому авторы проекта отнеслись к процессу создания внутреннего пространства весьма рационально, подчеркивая его сдержанность и торжественность и избегая перегруженности, эклектичности, нарочито ярких акцентов.

Изначально пространство под скатной крышей 15-этажной высотки отнюдь не предназначалось для оборудования жилища. Несмотря на большую высоту в районе верхних прогонов, по углам крыша опускалась до уровня пола, оставляя часть общей площади почти недоступной. Значительный обьем также был «сьеден» 20-сантиметровым утеплением крыши. С согласия заказчика архитекторы пошли на значительное урезание подкрышного пространства, очертив периметр квартиры вертикальной стенкой высотой 1,4 м. Это, конечно, не позволяет подойти непосредственно к стене, не склонив головы, но оставляет пространство для установки корпусной мебели, например, комодов.

Оснву пространства пентхауса образует крестоообразное пересечение покатых 2-скатных крыш. На центральной плановой оси находится прихожая, блок санузлов и обширная гостиная, в одном крыле – жилая зона хозяев со спальней, гардеробной и «своим» санузлом, а также отдельная детская комната. В другом – просторная столовая и кухня, сообщающиеся с гостиной, и изолированные подсобные помещения. Горизонтальные стяжки деревянных стропил под потолком, обшитые темным дубовым массивом, подчеркивают высоту свода и придают интерьеру неоготические черты.

В свете общей концепции естественной оказалась идея применения благородных натуральных материалов и контрастного монохромного цветового решения. Гамму темных оттенков составляет натуральное дерево, в частности, фанеровка и 3-слойный паркет из «жженого» дуба, а также черная обивка мягкой мебели из натуральной кожи. Белый цвет проявляется в виде столешниц из натурального мрамора, текстильной обивки кресел, а также панелей корпусной мебели. Особым текстурным акцентом являются ажурные шарообразные светильники Random Light известной фирмы Моооi (Голландия), наподобие перекати-поля «разбежавшиеся» по просторам столовой, гостиной и спальни.

Наиболее репрезентатвное помещение, если не сказать, зал, – гостиная. Значительная ширина 2-скатной крыши позволила организовать под ней несколько зон: в самом центре размещается остров просторной мягкой мебели – 3 дивана Lutetia и кофейные столики Lithos, а рядом с боковым окном – комплект игрального столика с креслами Kalos. Вся мебель, включая и расставленные вдоль стен комоды, изготовлена фирмой Maxalto, входящей в концерн B&B Italia. На выступающей в гостиную стене ванной комнаты, покрытой панелями темного дуба, размещена внушительная LCD-панель и комплект аудиоаппаратуры. Вместе с темной обшивкой деревянных колонн и продольных балок перекрытия это создает в комнате почти сакральную атмосферу и, безусловно, производит впечатление на гостей и посетителей. Следует заметить, что при проектировании данной зоны учитывались требования акустики, поэтому были дополнительно использованы ковер и плотные занавеси, чтобы предотвратить излишнюю гулкость помещения. Еще одна проблема связана с капсулой камина: чтобы не составлять конкуренции телевизору, а заодно быть видимой из столовой, она обрамлена черным гранитом и врезана в угол у боковой стены.

«Гвоздем» композиции кухни и столовой является обеденный стол со столешницей из светлого мрамора на 8 персон Pathos (пр-во Maxalto) и подвешенная над ним люстрa Light Chrome Pendant Light (дизайнер Джино Сарфатти) от фирмы Flos. Мраморные панели того же цвета, украшающие стену, отделяющую кухню от подсобных помещений, – прекрасный живописный фон для белоснежных блоков кухонной мебели, выстроенных в одну длинную линию. На оси этой линии, уже в коридоре на стене расположен еще один дизайнерский акцент – один из двух модульных светильников Origami от испанской фирмы Vibia (дизайнер Рамон Эстеве). Произвольно расположенные прямоугольные элементы с внутренней подсветкой отдаленно напоминают рыцарские щиты и вносят свой вклад в создание «готической» атмосферы. Второй светильник украшает стену в гостиной.

Еще одно напоминание о Средних веках находится в спальне хозяев. В центре комнаты, под сводом, расчерченным перекладинами стяжек, находится 2-спальная кровать Alcova, обрамленная деревянным каркасом в форме куба. Такая конструкция в средневековых дворцах и палаццо применялась для установки балдахина (имевшего, помимо прочего, и практическое значение), а сегодня лишь символически ограничивает пространство, вызывая тонкую ассоциацию с настоящим альковом. По словам Рамунаса Маникаса, комплексное использование высококлассной мебели фирмы Maxalto в данном интерьере, конечно, обошлось недешево, зато позволило насытить интерьер особым европейским шиком, особенно уместном в городе, в течение 7 столетий называвшемся Кенигсбергом.